Статьи

               Священноисповедник Георгий Троицкий, пресвитер

Дни памяти:

5 февраля  (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

29 октября

                                                           Житие

Свя­щен­но­ис­по­вед­ник Ге­ор­гий Алек­сан­дро­вич Тро­иц­кий ро­дил­ся в 1873 го­ду в се­ле Да­ри­щи Ко­ло­мен­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии. Окон­чил Мос­ков­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и учи­тель­ство­вал в цер­ков­но­при­ход­ской шко­ле Ни­ко­ло-Уг­реш­ско­го мо­на­сты­ря. В 1898 го­ду ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка. Отец Ге­ор­гий до 1903 го­да слу­жил в раз­лич­ных се­лах Сер­пу­хов­ско­го рай­о­на Мос­ков­ской об­ла­сти.

В 1903 го­ду свя­щен­но­на­ча­лие на­зна­чи­ло его в Спас­ский храм се­ла Рай-Се­ме­нов­ское Сер­пу­хов­ско­го рай­о­на. Ка­мен­ная цер­ковь в этом се­ле стро­и­лась за два пе­ри­о­да с 1765 по 1783 год, ниж­ний при­дел был по­свя­щен свя­ти­те­лю Ди­мит­рию Ро­стов­ско­му. В Спас­ском хра­ме свя­щен­ник Ге­ор­гий Тро­иц­кий про­слу­жил до 1930 го­да и был по­след­ним в нем на­сто­я­те­лем. По­сле ссыл­ки свя­щен­ни­ка храм был за­крыт и ра­зо­рен. Бо­го­слу­же­ния воз­об­но­ви­лись в нем в 90‑х го­дах ХХ ве­ка.

Жи­те­ли сел Рай-Се­ме­нов­ское, Стан­ко­во и ря­да дру­гих, вхо­див­ших в при­ход Спас­ско­го хра­ма, в 1929 го­ду при­ня­ли ре­ше­ние о за­кры­тии церк­ви. 18‑лет­ний ком­со­мо­лец, пред­се­да­тель круж­ка мест­ных без­бож­ни­ков, на за­се­да­нии сель­со­ве­та по­ста­вил во­прос о во­вле­че­нии кре­стьян­ства в со­юз без­бож­ни­ков. То­гда же и был по­став­лен во­прос о за­кры­тии церк­ви.

На Рож­де­ство Хри­сто­во 1930 го­да сель­со­вет за­пре­тил от­цу Ге­ор­гию хо­дить по до­мам при­хо­жан. «На Рож­де­ствен­ские празд­ни­ки, – как рас­ска­зал впо­след­ствии отец Ге­ор­гий на до­про­се, – по­сле служ­бы я со­об­щил сво­им ве­ру­ю­щим о том, что есть слу­хи о за­кры­тии хра­ма, а так­же со­об­щил им, что есть по­ста­нов­ле­ние сель­со­ве­та, чтобы я на празд­ни­ках не хо­дил по при­хо­ду. Озна­чен­ное со­об­ще­ние я де­лал, чтобы по­ста­вить ве­ру­ю­щих в из­вест­ность. Так­же мною бы­ло ска­за­но о на­ло­гах, ко­то­рые на­ло­жи­ли на цер­ковь, и как нуж­но по­сту­пить, так как в церк­ви де­нег нет. На мои со­об­ще­ния ве­ру­ю­щие мне ска­за­ли, что как же мо­гут за­крыть цер­ковь, ко­гда есть ве­ру­ю­щие… про­си­ли ме­ня, чтобы я хо­дил по при­хо­ду. Но бо­ясь, чтобы не по­лу­чи­лось ка­кой непри­ят­но­сти, я их про­сил, чтобы они на­пи­са­ли за­яв­ле­ние. Здесь же за­яв­ле­ние бы­ло на­пи­са­но и под­пи­са­но ве­ру­ю­щи­ми».

В этих дей­стви­ях свя­щен­ни­ка вла­сти уви­де­ли ан­ти­со­вет­ское вы­ступ­ле­ние и на­ча­ли рас­сле­до­ва­ние об­сто­я­тельств слу­чив­ше­го­ся.

Пред­се­да­тель Рай-Се­ме­нов­ско­го сель­со­ве­та, вы­зван­ный 22 ян­ва­ря на до­прос, за­сви­де­тель­ство­вал, что «со сто­ро­ны на­ше­го свя­щен­ни­ка ан­ти­со­вет­ских вы­ступ­ле­ний не на­блю­да­лось».

Несколь­ко сви­де­те­лей ска­за­ли, что отец Ге­ор­гий при­зы­вал ока­зать со­про­тив­ле­ние на­ме­ре­ни­ям вла­сти за­крыть в се­ле храм. На до­про­се отец Ге­ор­гий ви­нов­ным се­бя не при­знал, за­явив, что «ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти не вел».

2 фев­ра­ля 1930 го­да свя­щен­ник Ге­ор­гий Тро­иц­кий был аре­сто­ван и за­клю­чен в Сер­пу­хов­ский ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вой дом.

В ре­зуль­та­те рас­сле­до­ва­ния бы­ло со­став­ле­но об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние, в ко­то­ром ви­на свя­щен­ни­ка бы­ла сфор­му­ли­ро­ва­на так: «В ян­ва­ре 1930 го­да свя­щен­ник Тро­иц­кий в Рай-Се­ме­нов­ской церк­ви с ам­во­на про­из­нес речь, в ко­то­рой жа­ло­вал­ся на пло­хое жи­тье, что цер­ковь за­да­ви­ли на­ло­га­ми и т.д. За­жи­га­тель­ные сло­ва Тро­иц­ко­го на­столь­ко по­дей­ство­ва­ли на при­сут­ству­ю­щих, что по­след­ние учи­ни­ли шум и де­ла­ли все­воз­мож­ные вы­кри­ки про­тив от­дель­ных пред­ста­ви­те­лей вла­сти. Вви­ду то­го, что по де­лу не со­бра­но до­ста­точ­но до­ка­за­тельств для пре­да­ния ви­нов­но­го су­ду, даль­ней­шее след­ствие пре­кра­тить, но, при­ни­мая во вни­ма­ние уси­лив­шу­ю­ся ак­тив­ность и со­про­тив­ле­ние клас­со­вых вра­гов и со­ци­аль­ную опас­ность об­ви­ня­е­мо­го, в по­ряд­ке по­ста­нов­ле­ния ВЦИК от 20 мар­та 1924 го­да, объ­яв­лен­но­го в при­ка­зе ОГПУ № 142 от 2 ап­ре­ля 1929 го­да, де­ло по об­ви­не­нию Тро­иц­ко­го Ге­ор­гия Алек­сан­дро­ви­ча на­пра­вить в Осо­бое Со­ве­ща­ние при кол­ле­гии ОГПУ для вне­су­деб­но­го раз­би­ра­тель­ства».

23 фев­ра­ля 1930 го­да был вы­не­сен при­го­вор: вы­слать через ОГПУ в Се­вер­ный край на три го­да.

По­сле эта­па в ав­гу­сте 1930 го­да отец Ге­ор­гий вме­сте со свя­щен­ни­ком Алек­сан­дром Дер­жа­ви­ным, так­же вы­слан­ным ОГПУ в Се­вер­ный край, по­се­ли­лись на жи­тель­ство в де­ревне Усть (верст 35 от Усть-Циль­мы).

По при­ез­де ока­за­лось, что хра­ма в се­ле нет, жи­вут рас­коль­ни­ки ста­ро­об­ряд­цы. Квар­ти­ра, в ко­то­рой по­се­ли­лись свя­щен­ни­ки, при­гля­ну­лась мест­но­му учи­те­лю, по­это­му ду­хо­вен­ство за­ста­ви­ли с нее съе­хать и ис­кать но­вую.

Ра­бо­тать устро­ить­ся бы­ло негде, тя­же­лую физи­че­скую ра­бо­ту по воз­рас­ту отец Ге­ор­гий вы­пол­нять не мог. Жи­ли в боль­шой нуж­де и тес­но­те. По­рой есть бы­ло со­всем нече­го. На при­сы­ла­е­мые день­ги ку­пить что-ли­бо бы­ло негде.

6 ав­гу­ста 1931 го­да отец Ге­ор­гий за­бо­лел. Про­шло несколь­ко дней, бо­лезнь уси­ли­лась: от­кры­лась силь­ная рво­та, боль в жи­во­те. Отец Ге­ор­гий пе­ре­стал есть и пить. В та­ком со­сто­я­нии он про­ле­жал несколь­ко дней. Отец Ге­ор­гий мед­лен­но уга­сал, и 29 ок­тяб­ря 1931 го­да он умер, пред­по­ло­жи­тель­но от брюш­но­го ти­фа.

По­хо­ро­ни­ли его в се­ле Усть. Все вре­мя бо­лез­ни за ним уха­жи­вал свя­щен­ник Алек­сандр Дер­жа­вин, ко­то­рый и по­за­бо­тил­ся о его по­гре­бе­нии. Чтобы рас­счи­тать­ся за гроб, при­шлось про­дать мест­ным жи­те­лям под­ряс­ник и са­по­ги от­ца Ге­ор­гия. Отец Алек­сандр от­пе­вал его, в дни па­мя­ти хо­дил слу­жить па­ни­хи­ду на его мо­ги­лу. Ме­сто по­гре­бе­ния свя­щен­но­ис­по­вед­ни­ка Ге­ор­гия те­перь неиз­вест­но.

Со­ста­ви­тель свя­щен­ник Мак­сим Мак­си­мов

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка Мос­ков­ской епар­хии. До­пол­ни­тель­ный том 1». Тверь, 2005 год, стр. 213-215.

Биб­лио­гра­фия

ГАРФ. Ф. 10035, д. 49451.

Днев­ник свя­щен­ни­ка Дер­жа­ви­на Алек­сандра Сер­ге­е­ви­ча (1930-1933). Ру­ко­пись.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/

Валерия Михайлова (Посашко)

Что нового в Раю?

Журнал Фома.

Село Райсеменовское под Серпуховом называли русским Баден-Баденом: это первый в России частный курорт, по задумке его создателя, графа Александра Петровича Нащокина. Направляясь сюда, мы, безусловно, не ждали увидеть заявленные в рекламном проспекте XIX века театры и домики для отдыхающих, сады и многоуровневые террасы. И от светского блеска этого места действительно мало что осталось: вековые липы, фрагменты помещичьего дома и грандиозный ветшающий храм.

Но, если приглядеться, именно вокруг этого храма потихоньку возрождается жизнь — уже не та, праздная и блистательная, а обыкновенная живая жизнь, сплетенная из людских историй и судеб.

                                                                          Неудачная бизнес-идея  Нащокина.

Граф А. П. Нащокин

«Раем» свою усадьбу ее первый владелец, выходец из старинного дворянского рода граф Петр Федорович Нащокин, назвал лишь отчасти по поэтическим соображениям: нужно было как-то «отмежеваться» от одноименного поместья, расположенного в 25 километрах и принадлежавшего Орловым-Давыдовым. Так одно стало Семеновским-Отрадой, другое — Рай-Семеновским (позже стало писаться слитно — Райсеменовское).

Но все-таки преувеличение не было совсем голословным.

Источники, обнаруженные на территории поместья и исследованные доктором химических наук Фердинандом Рейсом, оказались целебными. Так у владельца усадьбы родилась идея создать здесь своего рода санаторий. На крутом спуске к реке сейчас заросли, а два с половиной века назад были устроены многоуровневые террасы, поднимающиеся к господскому дому. На них — разбит сад, где можно было встретить экзотические растения, четырехугольные пруды с беседками. На открытом воздухе располагался театр, где играли даже приглашенные из Москвы актеры, которых содержал Нащокин. К услугам отдыхающих были 30 домиков, клуб, Благородное собрание и другие развлечения.

Усадебный дом перестроенный купцом Хутаревым

А в 1817 году вышла в свет книга «Чудесное исцеление, или Путешествие в Рай-Семеновское»*, где автор сообщает об исцелении на серпуховском курорте от тяжелой болезни и скрупулезно описывает сервис в усадьбе.

Вид на пейзажный парк с балкона усадебного дома в Рай-Семеновском_ок 1900

Существует мнение, что «чудом исцеленный» — не кто иной, как сам Александр Петрович Нащокин, сочинивший книгу, чтобы привлечь в усадьбу постояльцев. Как бы то ни было, а приезжали, к разочарованию хозяина, в основном его друзья, с которых неудобно было брать плату. Усадьба в конце концов разорилась, все состояние Нащокина было взято под опекунство — долги его исчислялись огромными суммами.

Рай-Семеновское не стало Баден-Баденом. И по сути, всё, что осталось от амбициозных замыслов его хозяев, — это источник и храм. Заброшенные в 1930-е годы и возрождающиеся сегодня.

                                                 Как бывший офицер стал священником.

За их восстановление взялись в 1990-е годы. И настоятелем храма неожиданно для многих стал один из прихожан, председатель приходского совета — ныне уже протоиерей Алексей Лебедев.

Люди не сразу привыкли к отцу Алексею как священнику. Он жил на селе с начала 1990-х годов и работал главным инженером, энергетиком в местном совхозе. По профессии — военный инженер, отец Алексей окончил Серпуховское высшее командно-инженерное училище в 1988 году, служил на Южном Урале, потом работал в Серпухове. Говорит, с партбилетом ходил, а над своей верующей будущей женой, с которой тогда только начал встречаться, посмеивался: вот еще, иконы в доме! А когда неожиданно для многих вдруг стал священником, уже сам вызывал недоумение и насмешки.

Спасский храм села Райсеменовское

— У меня был долгий путь к Богу, — признается батюшка. — Мой отец — убежденный коммунист, идеолог, кандидат философских наук. Мать — учитель физики. В моей семье в Бога никто не веровал. Я сам был партийным, хотя у меня возникали сомнения, недоумения, неразрешенные вопросы. На меня очень повлияла мама моей будущей жены, обратила меня, можно сказать. С Божьей помощью стал анализировать, думать… и пришел к Господу. Я отцу говорил: «Что первое появилось: яйцо или курица?» — и он, как материалист, не мог ответить. Потом все-таки согласился, что Бог создал курицу, которая снесла яичко. Родителям было очень непросто принять мой выбор, но Господь все управляет…

                                                   «Некоммерческий» источник.

Вместе с отцом Алексеем мы первым делом спускаемся к источнику, на который 200 лет назад возлагал большие надежды граф Нащокин — и действительно, вода чистая, как слеза.

Настоятель храма протоиерей Алексей Лебедев с матушкой

— Мы как сделали первую купель, обозвали ее Камчаткой. Смотрели фильм «Девчата»? — улыбается отец Алексей.

На Крещение очередь на Камчатку — в сотни человек.

— Только вот в храме во время праздничной службы стоит человек 30, — признается настоятель. — Остальные здесь.

Сразу же появились люди, предлагавшие извлечь из этой благодати блага осязаемые: хотели построить заводик, бутилировать и продавать воду.

— Я сказал: «Ни в коем случае! Здесь не должно быть никакой коммерции, это дело Божие, — говорит отец Алексей. — Так что пришлось приложить усилия и зарегистрировать источник на приход — чтоб оградить его от подобных притязаний.

Источник сегодня ухоженный, тут стоит часовня, две купели, — возрождали его всем селом на старом месте. Пришлось вручную снять пласт земли глубиной полтора-два метра.

Две железных купели, каждая — весом по тонне, деревенские мужики спускали по пригорку с большой высоты тоже вручную.

— Привязали их, конечно, к березе, на всякий случай. Первую спускали часа полтора, а вторую — уже минут за 20. Бревна и доски — все тоже спускали с горы «самоходом». Было здорово! Такой подъем ощущался.

— А как народ собирали?

— Бросили клич по деревне. Это на следующий день после Рождества было, люди устали пить и праздновать с 1 по 7 число, перед выходом на работу потрудились с радостью!

— Пьют на селе?

— Ну, что делать… Может, в Москве это кажется экзотикой, а на селе, к сожалению, многие спиваются. Скамейки здесь умышленно не ставим, чтобы люди не располагались и не распивали вместо святой воды «огненную воду». Жаль ребят — они ведь люди неплохие…

Отец Алексей окормляет и школу-интернат «Абсолют» в Райсеменовском

Но есть и удивительные примеры тех, кто из этого замкнутого круга выбирается.

— Есть прихожане, которые в один день бросили пить. Приходит сюда один такой здоровый, крепкий мужик, Андрей. А он был горьким пьяницей — в 1990-е ходил без лица, грязный, потрепанный, всегда  нетрезвый. И вдруг все перевернулось с головы на ноги! Стал в храм захаживать, бросил пить, получил права, купил машину, поднялся. Его старшие сестры не воспринимали всерьез его хождение в церковь. А сейчас сами приходят! Более того, он женился — уже в зрелом возрасте. Его жена местная, у нее тоже жизнь была очень непростая. И — как-то сошлись, я их благословил, расписались, повенчались. Сейчас живут вместе, у них хозяйство. И таких случаев немало, вот что удивительно. Господь поднимает из самой бездны, если сам человек хоть один шажок навстречу сделает.

                                                        Мрамор и металл.

Мы поднимаемся к храму, изящному, огромному зданию — и сегодня вполне угадывается его блистательное дворянское прошлое.

Храм Спаса Нерукотворного был построен в 1765–1783 годах по желанию Петра Федоровича и Татьяны Петровны Нащокиных, по эскизам знаменитого архитектора М. Ф. Ка­закова (автора здания Сената в Кремле), стоимость проекта превышала 200 тысяч рублей серебром. Вот как он описан хозяином:

Флигель усадьбы Нащокина. Сегодня тут почта

«Во всей внутренности храма этого я не приметил ни дерева, ни позолоты, а только мрамор и металл, и превосходную живопись. <…> Иконостас сделан из белого итальянского мрамора, он невысок и потому алтарь очень открыт. Престол окружен колонами, между ними висят прекрасные люстры».

В верхнем храме действительно можно увидеть остатки мраморного иконостаса — его растащили еще до войны. Сохранились колонны из фальш-мрамора, барельефы. Здесь огромное светлое пространство, и можно только догадываться, каким оно было раньше. Сегодня в верх­нем храме поставили окна, но реставрация все равно пока невозможна — по стенам течет вода, нужен серьезный ремонт. В конце зимы очередные камни падают с крыши — «весенний камнепад», который продолжается до Пасхального крестного хода.

Годы отняли у здания весь пафос, роскошные элементы декора сюда не вернулись, зато — вернулась молитва. И вернулась память о священноисповеднике, последнем — перед закрытием храма — настоятеле.

Им был протоиерей Георгий Троицкий. В 1929 году он оказался вынужден бороться за храм, в котором служил почти 27 лет: вопрос о закрытии церкви поднял на заседании сельсовета 18-летний комсомолец, председатель кружка местных безбожников. Верующие писали заявления, председатель сельсовета заступался за отца Георгия, обвиняемого, как обычно в таких случаях, в «антисоветской агитации». Так или иначе, 2 февраля 1930 года священника арестовали и вскоре сослали на Север. Вместе с другим ссыльным священником, отцом Александром Державиным, он поселился в деревне Усть. Храма рядом не оказалось, вокруг только старообрядцы. Работу найти невозможно, часто нечего есть, потому что даже на присылаемые деньги купить продукты было негде. Через полтора года такой жизни отец Георгий тяжело заболел, предположительно брюшным тифом, и вскоре скончался. Все это время за ним ухаживал отец Александр, он и похоронил друга, и отпел, а чтобы рассчитаться за гроб, пришлось продать местным жителям подрясник и сапоги. Место погребения отца Георгия неизвестно. Его помнят и в Райсеменовском, и в Николо-Угрешском монастыре, где священноисповедник некогда преподавал.

— А дети или внуки последнего священника живы? — спрашиваю.

— Я пытался их найти, — вздыхает отец Алексей. — Но следы теряются в Обнинске…

                                                             Коровы в тени

Нижний храм по-домашнему уютный и аккуратный, и первое, что бросается в глаза, — здесь нет привычной лавки, где бы продавали свечи и принимали записки. Вместо нее стоит ящик для пожертвований: можно брать и свечи, и книги, опуская туда сколько не жалко…

— А что было тут в советское время?..

— Тут стояла тупиковая деревня, потом организовали совхоз. И храм начали дальше разрушать, — рассказывает отец Алексей. — В нижнем — удобрения хранили, там и мастерская была, и сеялки стояли, чуть ли не комбайны пытались туда загонять — все арки расширены, разбиты. Кино показывали в алтаре, и танцы там проводили, и магазин был в храме — в общем, как и везде в советские годы…

Настоятель вспоминает, что, когда приехал сюда, вокруг здания в тени лежали коровы, спасаясь от жары, а в верхнем храме остался трос от паникадила, на нем ребятишки раскачивались и прыгали вниз — на огромную кучу мусора.

— Земли тут было — по самые окна! Мусора в храме — горы. Помню, с какого угла мы начинали. Взяли мешок цемента, доску от сарая, и начали заливать пол.

Старая утварь, иконы потихоньку возвращались «домой».

— В 1990-е годы нам позвонил человек, который был здесь, в храме, после войны еще студентом. И раскопал на развалинах образ «Взыскание погибших». Теперь икона в нижнем храме. Несколько образов — в том числе из старого иконостаса — вернули местные жители.

Говорят, всю утварь и облачения последний священник церкви Спаса Нерукотворного раздал действующим храмам или местным жителям — пришедшие закрывать церковь молодчики «сокровищ» не нашли.

Но отдельные колонны в нижнем храме покрыты влажными пятнами — влага идет снизу, и это наводит на мысль о существовании погреба.

— Вход есть однозначно: продольные трещины об этом говорят. Возможно, там и ответ на вопрос, где утварь. В прошлом году пробовали копать, искать — не получилось. Придет время, все откроется!

Конечно, работ по благоустройству еще так много, что по-человечески хватаешься за голову! Но, как говорит отец Алексей, Господь все устраивает потихоньку.

                                                           Райсеменовское 3D

В селе около 300 человек, летом приезжают дачники. И жизнь у многих обитателей села так или иначе связана с возрождающейся церковью. В воскресную школу ходят дети, а вместе с ними подтягиваются их бабушки, мамы; воскресная школа проводится и для детей из интерната «Абсолют», здесь по соседству.

Богослужения в Рай-Семеновском ранние — в субботу с 7 утра, в воскресенье с 8.

— Я человек армейский, — говорит настоятель, — армейского распорядка и придерживаюсь. День должен быть правильно распланирован, чтобы человек минимум два часа до полуночи поспал, рано встал, — и весь день впереди.

У священника четверо сыновей. Один из сыновей еще школьник, другой учится на юриста и заочно в семинарии, третий окончил Московский государственный машиностроительный институт (МАМИ), и вырезанная из дерева икона над Рай-Семеновским источником — его работа — сделана на 3D-станке.

Матушка, как часто бывает в сельских храмах, — и регент, и певчая, и чтец, и звонарь. Нигде, говорит, не училась, а помогать ведь надо. Сыновья помогают в алтаре.

И приход живет своей обыкновенной «живой жизнью».

— Все, что в моей жизни происходит, в жизни моих детей, окружающих меня людей, как-то связано с этим храмом, — рассказывает прихожанин и друг отца Алексея, Александр. — Вот не было большего счастья, чем год назад, когда я привез сюда креститься свою маму. А ей 75 лет! Какая это радость была!..

На колокольне Спасского храма

…Мы разговариваем, сидя на первом этаже огромного храма, который некогда был помещичьей гордостью, а сейчас стал средоточием жизни людей самого разного достатка и положения — местных жителей, москвичей, серпуховчан.

Смотришь на громадину храма, и кажется: ну как это все может возродиться? Но бывает, большой храм строится за год, а приход — не складывается.

— Потому что это не просто так: каждый кирпичик надо вымолить у Господа. Ограду нашу мы 7 лет вымаливали, — говорит отец Алексей. — В справочниках этот храм — прежде всего памятник архитектуры, а для нас — место, где мы можем лечить свои искалеченные души.

Райсеменовское сегодня — не курорт, но можно сказать, что тут снова «лечебница». Только, конечно, совсем иная, чем задумывал граф Нащокин…

Фото Владимира Ештокина

                                                  Спасская церковь в селе Рай-Семеновское.

     Рай-Семеновское славилось превосходной архитектурой усадебных построек, красотою местоположения, богато сконструированным парком, терасообразно спускающимся к реке. Рай-Семеновское было старинной вотчиной бояр Ордин-Нащокиных. В середине XVII века село Семеновское принадлежало Афанасию Лаврентьевичу Ордин-Нащокину, выдающемуся дипломату и государственному деятелю времен царя Алексея Михайловича. В конце XVIII - начале XIX века его потомок, гофмаршал Павла I А. П. Нащокин, создал в Семеновском усадебный ансамбль и назвал его Раем, в отличие от находившейся в Серпуховском уезде усадьбы Орловых Отрада-Семеновское.

Выдающимся памятником русской архитектуры XVIII века является усадебная Спасская церковь. Храм стали возводить в 1765 г., был возведен первый этаж с теплым приделом в честь святителя Димитрия Ростовского. Но в основном строительство велось в 1774 - 1783 гг., когда здесь работал выдающийся зодчий М. Ф. Казаков. По его проекту сооружены верхний храм, колокольня и церковная ограда с зубцами в виде крепостной стены. Огромное, прямоугольное в плане сооружение венчает мощная ротонда с полусферическим куполом. Здание церкви кирпичное оштукатуренное с лепным и белокаменным декором. Крытым переходом церковь соединяется с колокольней в два яруса, увенчанной муфтированным каменным обелиском. Исключительным достоинством обладает интерьер храма. В его отделке применены колонны из местного разноцветного мрамора, лепные барельефы, бронза. В свое время интерьер украшал великолепный иконостас из белого каррарского мрамора, созданный по проекту Казакова. Сохранились лишь некоторые декоративные детали и рельефы. Внутри помещение церкви кажется еще больше, чем снаружи.

    У Нащокина были основания гордиться усадьбой. "Церковь, выстроенная им в Рай-Семеновском, одна из самых изящных по селам, какие мне удавалось видеть на Святой Руси",- писал бывавший здесь мемуарист Д. Н. Свербев. А. П. Нащокин решил использовать целебные свойства имевшихся в усадьбе железистых источников. В 1803 г. Александр I особым рескриптом разрешил Нащокину открыть в усадьбе водолечебницу.

Владелец курорта, желавший привлечь сюда больше богатых посетителей, давал роскошные обеды, устраивал балы, спектакли, но вскоре разорился и в 1820 г. закрыл свое заведение. Ни одна из построек курорта не сохранилась. В конце XIX века Рай-Семеновское попало в руки фабриканта Хутарева, имевшего неподалеку фабрику.

      С 1930 года в храме прекратились богослужения, и началось его безжалостное разграбление. В эти годы в здании церкви располагались МТС, склад удобрений, зернохранилище, кинотеатр и магазин. Служивший с 1903 по 1930 год священник, ныне причислен к лику местночтимых святых Московской Епархии. Это священноисповедник Георгий Троицкий (память 16 (29) октября).

С октября 1995 года храм был передан общине верующих. Богослужения совершаются по субботам, воскресеньям и великим праздникам. В школьной библиотеке собран раздел православной литературы. Имеется местночтимая икона Пресвятой Богородицы "Взыскание погибших".

Духовенство: священник Алексий Лебедев - настоятель.

Адрес: Московская область, Серпуховский район, с. Рай-Семеновское.

Проезд: с Курского вокзала до ст. "Серпухов", далее авт. № 35 до конечной остановки.

                                                       Исторические исследования.

Неподалеку от Телятьева и Воздвиженского, западнее Симферопольского шоссе, расположено старинное село Рай-Семеновское с остатками знаменитой когда-то в южном Подмосковье усадьбы. До нее можно доехать на автобусе от Серпухова или дойти пешком - не более пяти километров от Телятьева. Еще издалека при подходе или подъезде к Рай-Семеновскому открывается запоминающийся вид на долину Нары, где царит над окрестностью величественная церковь Спасителя. Расположенная чуть в стороне колокольня на Ивановой горе (конец XIX века) придает местности еще большую живописность.

Рай-Семеновское - усадьба А. П. Нащокина, гофмаршала Павла I (и, что, может быть, важнее для нас, тестя П. В. Нащокина, одного из ближайших друзей А. С. Пушкина). Хозяин, унаследовавший усадьбу после смерти отца в 1809 году, окрестил ее Раем, чтобы отличить от другого Семеновского - Отрады, уже знакомого нам поместья Орловых. Д. Н. Свербеев остроумно замечал: "Само собою разумеется, что, кроме господ и духовенства, никто из народа не подозревал этих причудливых и пышных названий, и невозможно до сих пор добиться от соседних крестьян, чтобы они указали проезжему, где тут Отрада или где тут Рай".

Усадебная церковь, выстроенная по проекту М. Ф. Казакова, поражает воображение. Вот свидетельство того же Свербеева: "Церковь, выстроенная... в Рай-Семеновском, одна из самых изящных по селам, какие мне удалось видеть на Святой Руси". Со Свербеевым перекликается неизвестный автор, посетивший усадьбу в начале прошлого века: "Нигде в Европе, даже в самой Италии, нет частного человека, который имел бы у себя такую церковь".

Начало строительства церкви относится к 1765 году, когда был сооружен теплый Дмитриевский придел, расположенный теперь в первом ярусе здания. Основная часть храма и колокольня возведены в 1774 - 1783 годах. Участие М. Ф. Казакова в строительстве церкви связано именно с этим периодом.

Спасская церковь в Рай-Семеновском представляет собой прямоугольный в плане объем, увенчанный световым барабаном и полусферическим куполом. Центральная часть храма дополнительно выделена приставными портиками со сдвоенными колоннами и фронтонами. Небольшим переходом верхняя церковь соединяется с колокольней, которая обработана парными колоннами. По размеру, рисунку, высоте расположения колонны эти точно соответствуют колоннам церковных портиков, что подчеркивает единство всего сооружения. Над колокольней возвышается оригинальный шпиль в виде обелиска.

Отделка интерьеров Спасской церкви проводилась, как показали исследования Е. В. Николаева, в два этапа. Первоначально интерьер храма был скромнее и суровее. Прежде всего, иными были карнизы, выполненные из местного мрамора, - строгие и простые по рисунку. Отсутствовала лепнина, появившаяся лишь на рубеже XVIII - XIX веков. Не вполне ясно, к какому периоду относятся живописные карнизы, наличники, пилястры и другие элементы рисованного декора, сохранившиеся в различных частях храма. Особенно много подобной живописи в трапезной, где входная дверь украшена живописным порталом, на стенах изображены антаблементы и каннелированные пилястры. Здесь же можно видеть остатки росписи на библейские сюжеты. Рисованные карнизы и наличники есть и в самой церкви (например, в барабане). Но особую пышность интерьеру придавали богатейшие лепные украшения. Парные каннелированные колонны с коринфскими капителями несли антаблемент с изящными кронштейнами. Лепные венки, гирлянды, изображения ангелочков дополняли оформление интерьера. Но более всего интересны рельефные композиции над окнами южной и северной стен центральной части храма. "Поклонение волхвов", "Введение Богородицы во храм", "Благовещение", "Бегство в Египет", "Чудесный улов", "Бегство святого Павла из Дамаска" - таковы сюжеты этих рельефов, главной особенностью которых является экспрессивность, напряженная динамика фигур, декоративный характер их композиции.

Проект мраморного иконостаса храма был изображен Казаковым на офорте. Иконостас задуман архитектором в виде грандиозной триумфальной арки, оформленной каннелированными коринфскими колоннами, украшенной лепниной и скульптурными группами. Однако, сравнивая офорт со старой фотографией интерьера церкви, видишь, что замысел Казакова не был полностью осуществлен. Прежде всего, в окончательном варианте отсутствовал высокий аттик с венчающим фронтоном, придававший всему сооружению особую монументальность и величие. Несколько скромнее стала лепнина, а скульптурные группы, изображенные на офорте, вообще не были установлены. Но и в незавершенном виде иконостас являлся подлинным произведением искусства, об утрате которого остается теперь лишь сожалеть. В отделке храма не использовались ни позолота, ни дерево - только местные мраморы и металл. Роспись церкви, выполненная художником Дроздовым, была в некотором отношении любопытна. Так, перед святым Павлом живописец, следуя капризу заказчика, изобразил коленопреклоненного отца - хозяина усадьбы (явление нередкое для росписи усадебной церкви). Икона Богоматери представляла собой копию одной из рафаэлевских мадонн.

Несохранившаяся ограда церкви походила на псевдоготическую крепостную стену с башнями. В ее оформлении были использованы стрельчатые проемы, белокаменные наличники, декоративные машикули и зубчатые завершения стен. Автором ее был, вероятно, также М. Ф. Казаков, один из создателей псевдоготики конца XVIII века. Усадебный дом (конец XVIII в.), выстроенный, как утверждает Д. Н. Свербеев, в подражание итальянским виллам, подвергся во второй половине XIX века значительным перестройкам и утратил свое архитектурное своеобразие. Теперь это прямоугольное в плане трехэтажное здание, расчлененное по горизонтали подоконными тягами. Окна дома оформлены простыми наличниками. Прежде в интерьере усадебного дома выделялся круглый парадный зал, вокруг которого шли хоры, поддерживаемые колоннадой. В настоящее время здесь находится квадратный зал, разделенный рядом из четырех колонн. Дом имеет небольшие пристройки. Перед южным фасадом главного дома расположены четыре служебных корпуса, ограничивающие с двух сторон парадный, квадратный в плане, двор. Два ближайших к дому корпуса представляют собой одноэтажные постройки, лишенные украшений. Два других, значительно большие по размерам, имеют оконные проемы стрельчатой формы. Эти корпуса, видимо, относятся ко времени перестройки главного дома и выстроены на месте более ранних флигелей. Расположение флигелей указывает на прежнюю осевую композицию усадебного комплекса. Ее главная ось подчеркивалась также длинной аллеей большого регулярного парка, размещенного в южной части усадьбы.

     Эта аллея, ведущая к двум пейзажным прудам, сохранилась и по сей день; планировка остальной части парка нарушена. От северного фасада главного дома двумя террасами спускался к Наре живописный пейзажный парк. Его террасы отмечены небольшими прудами, у нижнего из которых прежде находился "храм" (так назывались в усадьбах павильоны или беседки с установленными в них статуями того или иного античного божества). Парк украшали гроты, беседки. К парку примыкал зверинец, где в специальных загонах паслись дикие козы. (Вспомним, что владелец Отрады В. Г. Орлов выписал себе из Англии диких оленей.) Существует предположение, что автором усадебного комплекса был строитель Спасской церкви - М. Ф. Казаков.

Усадьба Рай-Семеновское удачно вписана в окружающий ландшафт. В этом месте Нара образует большую излучину, окаймляющую пойменный луг, постепенно переходящий в холм, на склонах которого и разбит парк. Дом расположен у склона, церковь - на самой высокой точке холма, что сразу выделяет ее на местности. Рай-Семеновское - место необычайно красивое. "Оно есть одно из прелестнейших и живописнейших местоположений Московской губернии; из села, а особливо из сельского дома помещика, видна прекрасная долина, покрытая везде богатыми лугами, по которым извиваются прозрачные воды реки Нары. Холмы, возвышающиеся небольшим скатом с двух сторон долины, представляют разнообразный вид из различных рощ, оные украшающих, из многих деревень, по ним рассеянных, из многих ручьев, которые вытекают из них и ниспадают иногда в водопадах с мраморных глыб". Это описание сделано в начале XIX столетия и принадлежит профессору химии Московского университета Ф. Ф. Рейсу.

Рейс приезжал в Рай-Семеновское произвести химический анализ вод местных источников. Дело в том, что Нащокин, живший в своем поместье на широкую ногу, зазывавший многочисленных гостей, устраивавший для них великолепные представления, вскоре начал ощущать недостаток в деньгах. И чтобы поправить свое материальное положение, он решил устроить в Рай-Семеновском курорт минеральных вод, по типу знаменитых западноевропейских. Анализ местных вод, произведенный профессором Рейсом, подтвердил их лечебные свойства. Нащокин выстроил специальный курортный поселок с тремя улицами, где располагались двадцать семь домов для проживания больных, здание с ваннами, гостиница. Источники были отмечены "храмами". Для привлечения посетителей в 1817 году была издана анонимная брошюра (злые языки поговаривали, что автором ее был сам хозяин) - "Чудесное исцеление, или путешествие к водам Спасителя в село Рай-Семеновское...", где от лица некого исцелившегося больного расхваливалась и сама усадьба, и хозяин, и его курорт. Для приезжающих больных устраивались пышные театральные представления, размещенный в парке оркестр услаждал их слух во время вечерних прогулок. Однако затея эта дохода не дала, а, наоборот, окончательно разорила Нащокина. Больных приезжало немного, но и те в основном были либо друзьями, либо хорошими знакомыми хозяина, а потому норовили воспользоваться лечением бесплатно. Курорт постепенно пришел в запустение (всего он действовал с 1803 по 1820 год). Ни одна из его построек до нашего времени не сохранилась.

М. М. Дунаев. К югу от Москвы М., 1986, стр. 160-167